Обо всем и не расскажешь. Скажем, нелегко преодолевать давление, которое испытывает любой актер, идущий своим собственным путем. Но я не хочу жаловаться. Несмотря ни на что, я всегда любил свою профессию, а необходимость много работать никогда не пугала меня. Уже подростком я стриг газоны, разносил газеты, мне приходилось зарабатывать самому, чтобы купить новую пару обуви или мотороллер.

Став актером, я понял, что меня ждет то же самое - такой же каждодневный труд. Но я понял также, что мне дан шанс, который нельзя упустить. К трудностям я был готов. Нас с тремя моими сестрами воспитывала разведенная мать, и я рано повзрослел, почувствовал свою ответственность за них, осознал, что такое семейная солидарность. Кроме того, я постоянно сталкивался с тем, что слишком не похож на других, слишком отличаюсь от сверстников, ведь я всегда и везде был новичком, "чужим" (мы часто переезжали с места на место), у меня никогда не было модной одежды и красивых ботинок... В детстве я думал: "Когда вырасту, все будет иначе".

И вот в восемнадцать лет я начал сниматься в фильме Харолда Беккера "Отбой" с такими партнерами, как Тимоти Хаттон, Джордж Скотт, Шон Пенн. Беккер все время потешался надо мной. Но я не из тех, кто легко сдается! Я должен был доказать всем, что чего-то стою. И первый готов экспериментировать, потому что сам хочу понять все в жизни и в профессии.

 

Конечно. Даже если путь не устлан розами.

 

В том, что я умел разбираться в людях. Я быстро научился понимать, кому можно доверять, а кому нет. Быстро пришло и осознание своих возможностей, их пределов и необходимости усилий, чтобы двигаться дальше. После "Отбоя" мне пришлось сопротивляться ярлыку, который на меня навесили: меня считали таким же психопатом, каким был мой герой в этом фильме, хотя это был результат нормальной актерской работы над ролью, ради которой, кстати, я набрал шесть килограммов веса. Актера на роль Джоэла Гудсена в картине "Рискованный бизнес" режиссер Пол Брикман искал целый год, а со мной он даже не захотел встретиться, потому что, как и другие, считал меня ненормальным. 

Что изменилось в вашей жизни с тех пор?

Я сайентолог. Сайентология помогла мне больше всего и в жизни, и в профессии. 

В какой мере она способствовала вашему профессиональному становлению?

- Чем лучше понимаешь жизнь, тем лучше проникаешь в образ своего героя. Сайентология помогла мне понять себя и других. Я стал легче переносить стрессы и страхи, свойственные многим актерам. На самом деле все подчинено работе сознания. А работа артиста заключается в создании новой реальности, которая в известной мере не поддается анализу: 

Что позволяет вам двигаться вперед? Слава, деньги?

Только не это! Я действительно много зарабатываю, но, могу вас заверить, ни разу в жизни ничего не решал из денежных соображений. Хотя бы потому, что в кино никогда нельзя быть уверенным в абсолютном успехе. 

Но, снимаясь в фильме "Миссия невыполнима-2" и готовясь к съемкам в третьей части, не эксплуатируете ли вы успех предыдущей работы?

Может быть. Но такие ленты интересны мне как раз тем, что позволяют развлечься в новом жанре, попробовать себя в нем, воспользоваться его возможностями. Снимаясь в той или иной картине, никогда не знаешь, будет ли продолжение. Всякий раз это новое приключение: 

Говорят, вы не можете найти постановщика на "Миссию-3"...

Не хочу называть имена тех, кто отказался. Скажу лишь, что Джей Джей Абрамс лучше других осознает сложность проекта. Он давно задает себе те же вопросы, какие задавал себе я на протяжении десяти лет съемок "Миссии". К тому же он невероятно способный режиссер: Съемки намечены на будущий год. 

После "Войны миров" Спилберга?

Да. Со Стивеном мы вскоре начинаем работать в Нью-Джерси. 

Однако вернемся к вопросу о том, что стимулирует вас идти вперед:

Наверняка жажда некоего совершенства. Сколько помню себя, мне всегда хотелось быть продюсером, ведь это замечательная и лучшая возможность глубже понять кино. Когда я читаю тот или иной сценарий, я спрашиваю себя, удастся ли мне сделать что-то новое. Даже если меня предостерегают от какой-то работы, я все равно иду на риск, если она меня заинтересовала. 

Бетт Дэвис говорила, что многие потому становятся актерами, что не могут выносить самих себя. Вы из их числа?

Нет. Желание стать актером появилось тогда, когда я, изображая знакомых или подражая кому-то, слышал довольный смех сестер. И еще после просмотра любимых фильмов - "Лоуренс Аравийский", "Американские граффити", "Челюсти": Я быстро понял, что эта профессия дает прекрасную возможность знакомиться с другими людьми, испытать нечто новое в себе: Это шанс научиться жить. И еще - мечтать! 
Мне нравится в кино совместная творческая работа. Во время съемок во мне всегда вспыхивает невероятная радость! Просто великолепно, когда можно творить вместе. Еще снимаясь в "Отбое", я был поражен, какой заботой окружены все актеры, даже молодые. С тех пор я по-настоящему и заболел кино. Помню, как приставал с кучей вопросов к Мартину Скорсезе по поводу "Бешеного быка" или к Сидни Поллаку на съемках "Фирмы": "Чему служит общий план? А для чего здесь нужен крупный план? Как ты используешь эти планы, чтобы рассказать историю?" Быть может, когда-нибудь я сам сниму полнометражный фильм. Мне всегда хотелось знать про кино абсолютно все, и никогда я не испытывал зависти или ревности к успеху других. Напротив. Чужой успех очень стимулирует. Есть фильмы, которые я смотрел десятки раз исключительно из-за игры актеров. 

Какие, например?

Их много. Я очень хороший зритель и легко увлекаюсь происходящим на экране. И, как ни странно, чем больше я проникаю в тайны актерской профессии, тем большее удовольствие испытываю от просмотра фильмов. Я всегда хотел работать с лучшими из лучших! Ничто так не волнует, как участие в создании чего-то единственного в своем роде, что поразит людей, вызовет в них сильные чувства и, возможно, отразится на их жизни. Когда замечательный режиссер, скажем, Роб Райнер или Пол Томас Андерсон, приглашает меня на роль в своем фильме, разве я могу отказать себе в удовольствии поработать с ним? Разве можно не пожелать отправиться с ним в новое путешествие? (Смеется.) Меня не интересует, в моде они сейчас или нет. Я просто благодарен им за то, что они есть. И во время съемок мы помогаем друг другу, стараемся идти в одном направлении. Вот почему, кстати, я обязательно смотрю все фильмы тех, с кем работаю. 

В самом деле?

Да. Я просматриваю все фильмы актеров и режиссеров, с которыми мне предстоит работать. Это вошло в привычку еще со времен "Отбоя". Харолд Беккер показал нам тогда свои фильмы, и они помогли мне его понять. То же касается и актеров, и сценаристов, и операторов, и продюсеров. Только увидев их фильмы, понимаешь, как меняется или не меняется их стиль, как они развиваются или не развиваются в творческом отношении. На съемках мне часто приходится спорить с коллегами. Я должен понимать то, что они намерены сделать, а вовсе не то, чего они делать не собираются. 

Не отсюда ли ваша репутация человека, который любит все контролировать?

Да нет, все не совсем так, конечно. (Смеется.) Просто всегда нужно владеть ситуацией, а в команде для блага фильма должны быть компетентные люди. 

Выбирая проект, вы стремитесь отвечать за фильм в целом. Но каково было вмешиваться в работу такого режиссера, как Стэнли Кубрик?

Речь идет не о вмешательстве, а об участии. Режиссер выбирает актеров и нуждается в их помощи. Уверяю вас, мы со Стэнли много беседовали. Много. О кино, о фильмах, об объективах, о режиссуре. Было очень интересно. 

Нет ли противоречия между вашим желанием все держать под контролем и особенностями актерской профессии, которая предполагает отказ от самостоятельности?

Нет. Тем более что это не столько контроль и власть, сколько настоящий интерес к своему делу и увлеченность им. К тому же как бы подробно в начале работы актер и режиссер ни обсуждали особенности проекта, всегда остаются некоторые неоговоренные детали, а во время съемок постоянно возникают новые идеи, которые нужно предложить друг другу. Но как бы там ни было, на съемочной площадке перед камерой я только актер, даже если являюсь продюсером данного фильма. Я хочу, чтобы мной руководили, чтобы мне помогали. Но я не могу детально не продумать все, что касается моего героя, чтобы наилучшим образом выполнить поставленную передо мной задачу. И, конечно же, я хочу надеяться на то, что режиссер примет мои предложения или хотя бы отнесется к ним с вниманием. И тогда я способен на многое, тогда смогу сделать рывок вперед, испытывая радость, даже если снимаюсь в трудной сцене. 

Какое, на ваш взгляд, самое сильное ваше качество как актера?

Я много и серьезно готовлюсь к роли... Пусть меня считают психом! Но эта подготовительная работа меня особенно разогревает. Когда чувствуешь, как герой овладевает тобой даже помимо твоей воли, ощущаешь в себе тайную силу. Бывает, проснувшись ночью, я записываю в блокнот пришедшие в голову мысли. Я думаю обо всем, что связано с моим персонажем. Но в повседневной жизни его характер на меня не оказывает воздействия. Во всем должна быть мера. Никогда не надо себя насиловать. Иначе ничего хорошего не выйдет. Это как в любви - ничего не получится, если проявляешь нетерпение. (Смеется.) К роли тоже нужно подходить постепенно. Профессия актера - это всегда невероятное, в том числе физическое, напряжение. Непосвященные не понимают, до какой степени она требует тебя всего. Я знаю актеров, которые доводят себя до изнеможения, и они очень суровы по отношению к себе, изводят себя переживаниями, что та или иная сцена им не удалась. В результате они как бы запирают себя в одиночную камеру. Просто невозможно это видеть! 

Роль в каком фильме доставила вам самое сильное напряжение? В "Рожденном четвертого июля"? В "Интервью с вампиром"? В "Магнолии"?

Не знаю. Не могу сказать. Разумеется, нелегким был фильм "Рожденный четвертого июля". Но каждая роль приносила мне удовольствие, была новым уроком.

Что привлекло вас в сценарии "Соучастника"?

Возможность работать с Майклом Манном. Это блестящий режиссер с поразительным взглядом на вещи! Мастер. Динамика отношений между убийцей Винсентом и шофером такси Максом меня тронула. Это история десяти дней и одной ночи в жизни этих людей, когда все идет прахом: Послав мне сценарий, Майкл еще не знал, какую из ролей отдать мне. Но после детального разговора мы пришли к мысли, что это будет Винсент: 

Потому что это была возможность снова сыграть "настоящего" злодея?

Не только. Я не размышляю о том, добрый он или злой. Мне важно понять, насколько он мне интересен, новая ли для меня эта роль. Винсент не первый аморальный тип в моем послужном списке. Лестат в "Интервью с вампиром" и гуру в "Магнолии" тоже были ничего себе. (Смеется.) 

А есть ли темные стороны в вашем характере?

Наверняка есть что-то. (Смеется, потом задумывается.) Возможно, цинизм. Но я ярый оптимист. Я всегда предпочитаю наполовину полный стакан наполовину пустому. Меня больше интересует добро, чем зло. 

Вы известны как актер, который стремится раскрыть мотивы поведения своих героев. А было ли трудно играть бессовестного убийцу в "Соучастнике"?

Нет. Было интересно понять поведение Винсента, его моральный - точнее, аморальный - кодекс, то, почему он не ощущает вины за совершенные преступления, почему он поставил себя вне общества: Его нанимают убивать, и если бы он ответил отказом, это образовало бы брешь в его "этике". Я подошел к роли с этой стороны. Майкл очень помогал мне в работе. Готовясь к фильму, он встречался с настоящими убийцами, людьми из секретных служб, привыкших к такого рода "поручениям". Он придумал биографию Винсента, показывал фото места, где тот родился! Однажды он прислал мне форму курьера "Федерал Экспресс", чтобы я привык ходить в ней в толпе. Образ Винсента, который все время выдает себя за кого-то, - это метафора актерской профессии. Мне очень подходит метод работы Майкла. Я часто начинаю с внешнего облика героя, чтобы затем лучше погрузиться в его внутренний мир. Скажем, на съемках "Самурая" я много занимался физическими упражнениями, а уж потом - психологией героя. 

Что было самым трудным в работе над образом Винсента?

Мне очень нравится мысль Майкла, что этот фильм - как последний акт трагедии. Мы не рассказываем начало и середину сюжета - только конец этого типа, который, где бы ни появлялся, всюду приносит с собой настоящий хаос: Нам было интересно понять, в какой момент Винсент начинает колебаться. Сцена в джаз-клубе, где он убивает парня, решающая. Но сомнения, появившаяся трещина в его характере показаны Майклом очень тонко, как и увлечение Винсента шофером Максом. Почему он не расстреливает Макса в самом начале? Почему тот становится ему интересен? 

"Соучастник" снят цифровой камерой. Это что-то меняет в актерской игре?

Это увеличивает удовольствие от работы. Можно играть длинные сцены и тотчас повторять их, не дожидаясь, когда перезарядят камеру. В Майкле меня потрясает жажда обновления, стремление использовать, снимая ночной городской фильм, все возможности техники. И отнюдь не для того, чтобы поразить публику, а исключительно для воплощения замысла. Он настоящий художник. 

С продюсером Полой Вагнер вы создали кинокомпанию. Как вы обозначаете ваши продюсерские амбиции?

Работать с режиссерами, которых я люблю и которыми восхищаюсь, поддерживать их, насколько могу. И не обязательно в фильмах, где играю сам. Это относится к Алехандро Аменабару, Кэмерону Кроу, Роберту Тауну. Я намерен продюсировать самые разные проекты.